«Мы жили в стране, где нас с детства учили умирать. Нас не учили, что человек рождается для счастья, для любви, нам твердили, что он существует, чтобы отдать себя, чтобы сгореть, чтобы пожертвовать собой.

Мы выросли среди палачей и жертв.»

Светлана Алексиевич, лауреат Нобелевской премии по литературе за 2015г.

Когда я впервые увидел эти строки, они прошли мимо меня, что называется, не зацепив. И только на днях, увидев их повторно и вспомнив весь курс школьной советской литературы, я ужаснулся.

Действительно, начался он в начальных классах, с образа незабвенного Павлика Морозова, предавшего родного отца ради идеи, которую он никак не мог понимать в таком возрасте. Далее потянулся нескончаемый поток детей, жертвовавших собой: Лёня Голиков, Марат Казей, Зина Портнова, Валя Котик, Володя Дубинин, и так до самых старших классов с молодогвардейцами, с Александром Матросовым и Зоей Космодемьянской и, наконец, с Николаем Островским с его Павлом Корчагиным.

В пример ставились дети, отдававшие, не задумываясь свои жизни только, чтобы не выдать врагам кусок красной материи, который они прятали на своём теле.

Конечно, в любом народе и во все времена люди чтили и чтят своих героев, отдавших за народ свои жизни, и советские дети-герои тоже заслуживают самой светлой памяти. Но должна же была быть какая-то мера!

Вся школьная советская литература была пропитана культом смерти, если не сказать некрофилией, счастливым исключением из которой были только часы, отведённые на русскую классику.

Культ самопожертвования настолько довлел в школьном воспитании, что вспомнилось, как в четвёртом классе, на таком вот уроке одна девочка неожиданно громко заплакала. На вопрос учительницы, что случилось, девочка ответила, что она боится, что если она когда-нибудь попадёт в плен к врагам, то может не выдержать пыток и выдаст государственные тайны.  Учительница вместо того, чтобы успокоить ребёнка, посоветовала ей собрать всю свою волю в кулак и воспитывать в себе храбрость и любовь к родине.

Невольно задумаешься откуда появилось такое влечение к смерти? Или по-научному инстинкт смерти танатос (от др.-греч. «смерть»), понятие психоанализа, введённое Сабиной Шпильрейн и Зигмундом Фрейдом. Но ведь они рассматривали этот инстинкт как феномен, как отклонение от нормы, а тут неужели огромная страна болела им? Не менее трети миллиарда советских людей (за три поколения!) молча прошли через эту школьную программу не задумываясь, пока писатель нобелевского уровня не показал нам, что это было ненормально.

Конечно же, нация влечением к смерти не болела. После репрессий с многомиллионными жертвами она заболела всё пронизывающим страхом, проистекавшим наоборот из влечения к жизни или инстинкта самосохранения, который, в свою очередь, проистекает из основного инстинкта жизни — Сохранения Гена.

Коммунисты, владевшие государством вместе с народом в нём, не могли не знать настоящего к себе отношения со стороны народа. Поэтому коммунисты и создали невиданную в истории систему оболванивая и запугивания этого народа. Им нужны были гарантии того, что советский народ не только сам не задумается о своих естественных правах, но и защитит их, жертвуя собой, от любой внешней угрозы. Поэтому они и создали такую идеологию, первым этапом которой была вот эта школьная литература, по сути, разжигавшая ненависть ко всем некоммунистическим народам и воспитывавшая готовность к самопожертвованию.

Справедливости ради надо сказать, что коммунисты были не первыми, кто зомбировал человека к слепому самопожертвованию ради их идей, ради их выгоды. Христианство, придя к власти, «забыло» главное, к чему призывал Христос и выпятило на первый план его страдания и восхождение на Голгофу. Ислам объявил святыми шахидов.

Человечество всё же не стоит на месте и в этом вопросе. Абсолютная самоценность человеческой жизни, объявленная ещё гуманистами эпохи Ренессанса, постоянно развивалась и продолжает развиваться в наши дни.

Вот строки из боевого устава армии обороны Израиля: «если ты окружён и находишься в безвыходном положении, то должен сдаться в плен. В плену же, если тебе угрожают пытками или смертью, немедленно выдавай все известные тебе военные тайны. Помни, что самое дорогое – жизнь». Конечно, оставшаяся воинская часть в это время предпринимает все необходимые меры. И здесь евреи оказались впереди. Недаром они отметили недавно 5780 Новый Год.

Тем не менее люди в СССР жили-выживали, учились, трудились, дружили, влюблялись, женились, рожали детей, растили их, мечтая о лучшей для них доле, воспитывали их в страхе перед советской властью, только бы дети выжили. Страх этот вошёл в нашу кровь и плоть, но к счастью, он не передаётся генетически, а только через воспитание.

Первое постсталинское поколение давно на пенсии и уходит каждый день. Но остаётся воспитанное им в страхе второе поколение. Третье поколение, которым сейчас 20-40 лет, выросшее в мировом интернете, уже действительно другое. На него вся надежда.

Были, конечно, в сталинском и постсталинском поколениях люди с природным иммунитетом от любой формы авторитаризма и тоталитаризма. Люди, живущие не одним Сохранением Гена, но и Свободой Выбора и пытающиеся расширить её границы для других. Они всегда есть и их всегда мало. Их называли диссидентами. Прекрасное интервью из архива с недавно скончавшимся выдающимся диссидентом Владимиром Буковским было на днях на телеканале Дождь.

Были такие люди и в советской литературе и поэзии. И главным отличием их творчества была воля к жизни, а не к смерти. Вот только малая часть из этих имен: Пастернак, Ахматова, Цветаева, Есенин, Пильняк, Булгаков, Мандельштам, Окуджава, Довлатов, Астафьев, Распутин, Высоцкий. Если некоторые из этих имён даже и упоминались вскользь в школьной программе, они не изучались и широким кругам были мало известны. Кроме Высоцкого.

Вот теперь я сижу и думаю. А если бы их преподавали в школе, в каком обществе мы бы жили сейчас?

Были бы мы такими же рабами, как и сейчас, которых никак не дозовутся на митинги достоинства те, которые выросли на их литературе?

---

Кармак Багисбаев, профессор математики, автор книги «Последняя Вера: книга верующего атеиста»

Сегодня в либеральном рунете все, кому не лень, обвиняют народ в рабском духе, в патологическом страхе перед властями, в неспособности поддержать либералов на их митингах на Манежной и Болотной и даже в непонятной неприязни к демократии.

Признавая справедливость во многом этих обвинений, особенно в том, что коммунисты сделали всё, чтобы превратить советский народ в бессловесных рабов, попробуем всё же понять только ли страх перед репрессиями властей удерживает народ от протестов, или ещё что-то? И когда этот страх перестанет действовать?

Для этого рассмотрим внимательнее картину народных выступлений из  знакомой нам всем школьной программы истории.

• Почему рабы так редко решались подниматься на восстания? И в Древней Греции и в Древнем Риме, а позже на американских плантациях?

• Почему из десятков миллионов крепостных крестьян-рабов в России, бежали на Юг, на Дон, чтобы стать вольными казаками только десятки тысяч, т.е. единицы из тысяч?

• Почему так редки были бунты рабов на галерах, чтобы захватить галеру и превратить её в вольный пиратский корабль?

• Как германским нацистам с их бредовыми человеконенавистническими  идеями удалось «демократическим» путём взять власть в центре Европы, в  Германии в тридцатые годы прошлого века и превратить собственное население в рабов?

Антинацистских выступлений за время правления Гитлера, несмотря на существовавшие ранее развитые партии демократического толка, практически не было. О слабой попытке офицерского заговора в конце войны серьёзно говорить не приходится. Была ли в этом какая-то особенность германской нации?

• Почему кучке большевиков удалось захватить и, главное, так долго удерживать свою тираническую власть над огромным российским народом, вся предыдущая и последующая история которого говорит, что он умеет воевать и побеждать?

Сегодня много говорят и пишут о якобы «многочисленных» рабочих и особенно о крестьянских восстаниях против советской власти. Если бы они были, хоть сколь ни будь серьёзными и пользовались народной поддержкой, то всё пошло бы по-другому. Это называется выдавать желаемое за действительное.  Даже такой знаток русской души, как великий Виктор Астафьев, сокрушался после войны (пишу по памяти): «Почему вчерашний боевой офицер, встававший из окопа с одной гранатой против немецкого танка, теперь стоит, опустив голову и ломая шапку, перед каким-то колхозным учётчиком, который материт фронтовика почём зря? Не понимаю!»

• Откуда «растут ноги» такой сакральности власти в народе? Всем ли народам она присуща? Лечится ли она?

Россия, оказавшись в 13-м веке улусом Золотой Орды, в результате монгольского нашествия, была вынуждена принять все её законы, в частности железную вертикаль власти и её непреложную сакральность, установленные во всей Монгольской Империи. После избавления от монгольского ига, русские цари сохранили все эти формы правления до позднейших времён, продолжая столетиями внушать народу сакральность своей власти через религию, через пропаганду.

Мы попытаемся дать единый ответ на эти и все другие подобные вопросы, показав сначала, что корни всех этих проблем едины и общи.

Настоящий, слабый духом раб не любит свободу, потому что он её попросту боится. Почему? Да потому, что следует сразу признать, что любая форма тоталитарного правления, тирания, диктатура не только устанавливает жёсткий порядок, но и гарантируют рабу (ради собственного существования)  кусок хлеба и безопасность, если он полностью и безропотно подчиняется этому тоталитарному режиму.

Не может более сильный раб безнаказанно отнять у более слабого этот кусок хлеба и тем более его жизнь. Даже сам хозяин-рабовладелец не имел права беспричинного лишения жизни своего раба. Так было, например, в Древнем Риме и в Царской России при Крепостном праве.

Вот почему из десятков миллионов крепостных крестьян в России, бежали на Юг, на Дон, чтобы стать вольными казаками только десятки тысяч, т.е. единицы из тысяч.

Точно также бунты рабов на галерах, чтобы превратить галеру в вольный пиратский корабль, были на самом деле той редкостью, слух о которых быстро распространялся среди других рабов, несмотря на эту редкость.

Слабых духом и телом рабов, а большинство именно такими и были, удерживал не только и не столько страх наказания, который вынесут королевские суды на берегу в случае неудачного бунта, сколько страх пиратской вольницы, страх опасно непредсказуемой пиратской жизни, страх перед более сильными товарищами, страх потерять рабскую, но регулярную пайку хлеба, а то и саму жизнь.

А ведь пиратские корабли были первыми мобильными очагами демократии в Европе.

И в Советском Союзе и в нацистской Германии уличная уголовная преступность была сведена практически к нулю. Недаром наши пенсионеры ностальгически вспоминают, как безопасно было гулять по улицам в два часа ночи.

Оно и понятно! Когда высшая власть в государстве захвачена бывшими гопниками, то эти гопники, используя государственные силовые структуры, первым делом устраняют своих мелких «конкурентов» в своём централизованном и «узаконенном» ограблении собственного народа: всевозможных воров, мошенников и уличных разбойников.

Вспомним, как  спецслужбы после «перестройки» быстро навели «порядок», преследуя и ликвидируя криминал, даже сбежавший за границу: в Грецию, Испанию.

Признаем честно, что страхи рабов перед свободой и демократией совсем не безосновательны. Вспомним самый близкий нам территориально и хронологически пример Советского Союза, как сразу после первых  перестроечных либеральных реформ, вчерашние рабы посильнее и активнее,  названные позднее олигархами, до нитки ограбили своих соотечественников, рабов послабее, в основном стариков.

Именно эти старики и воспитанные ими малообразованные дети представляют собой основу этих 86%. И их жажду всё законсервировать, ничто не менять, можно понять, потому что они помнят лихие 90-е и сравнивают их с нищенской, но спокойной жизнью, с гарантированным куском хлеба, пусть без масла, в СССР.

Им неведомо, что то, что произошло потом не есть Демократия, а есть просто бандитский капитализм, который случился прежде всего по их собственной  вине, из-за их неучастия в дальнейшем строительстве гражданского общества после свержения власти КПСС, когда они по советской привычке понадеялись, что дальше всё доделают умные добрые дяди, вроде старого академика Андрея Сахарова, без их участия.

Мы, как смогли, ответили на первый вопрос, вынесенный в заглавие статьи. Приступим ко второму.

После отката завоеваний Перестройки в сети множатся пессимистические, даже депрессивные представления о самих себе, о собственном народе. Сравнивают себя, например, с французами, которые при самом малейшем ущемлении их социальных прав высыпают на следующий день на улицы и площади своих городов. Говорят даже о какой-то врождённой трусости, неполноценности.

Но так ли всегда было так? Тот, кто знает историю Франции, историю других европейских стран, Америки, знает, что всё и везде было практически одинаково. Но в разное время!

Единственное, что следует признать откровенно и без страха, это то, что наши народы исторически отстали и находятся на Стреле Времени позади народов Европы и Северной Америки.

Будет ли это отставание вечным? Не факт! Отнюдь не факт!Особенно теперь, когда скорости глобализации, научно-технических и социальных революций становятся такими головокружительными.

Только на моих собственных глазах за какие-то пару-тройку десятилетий Китай, Япония, Южная Корея догнали и перегнали во многом в своём развитии западные страны. На что в прежние эпохи потребовались бы века.

Посмотрите, как бывшие советские народы покидали сначала СССР, позже расставались с Россией в строго хронологическом порядке, в зависимости от степени развития Свободы Выбора в том или ином народе.

Сначала ушли народы Прибалтики при первой же возможности. Ушли не оглядываясь. Оно и было предсказуемо. Эти народы никогда не жили в рабстве, успели познать  демократически строй, и, главное, их «стаж» жизни в тоталитарном Советском Союзе, был короче на целое поколение, чем у остальных и они не успели забыть ещё вкус Свободы.

Следующими решили присоединиться к мировому тренду народы, которые, хотя и не знали настоящей демократии, но духовно тяготели к Европе и, главное, не знали в своей истории ни Крепостного Права, никакого другого рабства. Это Грузия, Украина, Армения.

Теперь очередь за Россией и эта очередь у порога. Как ни крути, сколько ни называй  Россию Ордой в инете, русская интеллигенция это европейская интеллигенция и, если бы не тяжелейшее имперское наследие в виде огромной территории, с таким разнообразием народов с другой культурой, с другими верованиями и традициями, то она уже увела бы европейскую часть России в Европу.

За всё в истории приходится платить.

Теперь несколько слов почему выступления на Болотной и Манежной не получили сколь ни будь широкой поддержки в народе. Они и не могли её получить! Тогда на площади вышли в основном студенты, интеллигенты, мелкие и средние бизнесмены, пользовавшиеся Свободой Выбора и ощутившие угрозу её ущемления.

Вспомним, что в те годы народ в России был, в подавляющей своей части, сыт, одет и обут, ему было чем накормить своих детей, т.е. исполнять Закон Сохранения Гена. Как всегда в такой ситуации народу до Свободы Выбора нет не никакого дела.

С тех пор ситуация серьёзно изменилась. Как любят говорить сегодня политологи, холодильник начинает побеждать телевизор.

Следуя «Последней Вере», лучше сказать, что теперь появилась угроза Сохранению Гена и только на эту угрозу реагирует пока подавляющая часть нашего населения.

Раньше не было ни телевизора, ни холодильника, но Закон Хьюмандинамики работал всегда. Кроме того, все эти годы работал и делал своё просветительское дело интернет.

Недавно услышал, как один политолог сказал, что социальная революция наступает вслед за технической. Хотелось бы уточнить его: «После информационной революции!»

Когда СССР первым запустил в космос спутник и человека, произошла техническая революция, за которой, однако, никакой социальной революции не последовало. А вот когда появилась письменность, затем книгопечатание, а теперь интернет, каждый раз человечество испытывало огромнейший скачок Свободы Выбора.

Из оставшейся постсоветской территории, состоящей из Центральной Азии и части Кавказа, чтобы никого не обижать, скажем только, что последними придут к демократии земледельческие народы с сильными традициями Ислама.

Но и они придут.

Позже. 

---

Кармак Багисбаев, профессор математики, автор книги «Последняя Вера: книга верующего атеиста»

В начале 20-го века в советском уголовном мире возникло и существует до сих пор звание «вора в законе». Это криминальный лидер обладающий не только властными полномочиями в воровском мире, но и подчиняющийся вполне определённым законам. И среди этих законов есть запрет  жениться, иметь семью и детей. Вот этот запрет мы и попытаемся обсудить в этой статье.

Как и всякая традиция, этот запрет должен был быть порождён не просто так, но глубокими и необходимыми причинами. И также как и причины  возникновения многих других традиций в миру, причины этой традиции оказались утерянными. Среди множества глупых объяснений, даваемых самой уголовной средой, наиболее распространёнными являются: вору в законе нельзя отвлекаться на сторону, отношения с женщиной это позор и т.д. и т.п.

Истинная причина как всегда глубже и проще одновременно!

Среди других обязанностей «вора в законе» чуть ли не самой главной является обязанность строго следить за сохранностью, обязательным пополнением и «справедливым» распределением среди нуждающихся средств «общака» — общественной воровской кассы.

Отцы-основатели советского уголовного мира, люди очевидно неглупые, хорошо знали природу человека, прекрасно интуитивно чувствовали Закон Сохранения Гена, что никакая сила, никакой страх наказания не остановит человека чтобы не залезть в общественную кассу ради того, чтобы обеспечить своих детей-внуков. И вот тогда-то, чтобы хоть как-то сдержать этот соблазн, они и придумали этот запрет на обзаведение семьёй для «воров в законе», держателей «общака».

Мне приходилось встречать людей в коррумпированных странах, мечтающих ввести в Конституции такую же норму запрета на семью для кандидатов в президенты. Понятно, что до такой идеи можно додуматься только при отчаянии от беспроглядной коррупции.

Но разве раздающиеся в народе голоса, требующие запретить госчиновникам обучение своих детей за границей не являются также голосами отчаяния и представления о своём обществе как криминальном?

---

Кармак Багисбаев, профессор математики, автор книги «Последняя Вера: книга верующего атеиста»

В детстве я пытался построить реальный вельбот из дерева и фанеры. Когда ничего не получилось, мы с друзьями угнали настоящий из морского порта и были обнаружены через неделю охраной порта с поличным там, где мы его прятали.

По сталинским законам того времени нам детям полагались реальные сроки от восьми до двенадцати лет.

Возможно поэтому, когда меня везли в лодке береговой охраны, охранники где-то на расстоянии трех-пяти километров от берега отвернулись от меня, дав мне, девятилетнему мальчику, возможность спрыгнуть с лодки и уплыть от них к берегу, рискуя не доплыть.

Я плыл по словам моих друзей ждавших на берегу более двух часов.

Возможно охранники решили не брать греха на душу и пусть решает жребий… Я уже писал, что после войны люди были добрыми. К тому же охранники были старые калмыки из репрессированных народов.

А может Бог следил, чтобы дочка непременно родилась…

---

Кармак Багисбаев, профессор математики, автор книги «Последняя Вера: книга верующего атеиста»